Лимарев В.Н.

Иранское Возрождение 9-12 вв.
Вселенная Омара Хайяма

(компьютерная версия книги, без иллюстраций)

Санкт—Петербург
2022

Л 58

УДК 82-82 ББК 84.4

В. Н. Лимарев. Иранское Возрождение 9-12 вв. Вселенная Омара Хайяма. Санкт-Петербург, 2022. — 48 с.

В конце 9 века персидскоязычные области Арабского Ха­лифата на востоке стали фактически независимыми от Багдада. Это был распад Арабского Халифата. Арабский язык, который был языком правителей Восточных про­винций, сменился новоперсидским (фарси). Новопер­сидский язык — это персидский язык, засоренный арабски­ми словами. Большое значение для формирования языка фарси сыграл придворный поэт, творивший на рубеже 8-9 века — Рудаки (ок. 860-941). Он был у истоков ново­персидской поэзии. В моей работе я обращаюсь к творчеству поэта, который развил творчество классика новоперсидской поэзии Рудаки, которому приписывают огромное коли­чество четверостиший, созданных во время Персидского Возражения (9-12 вв.) — Омару Хайяму. Многие стихи Омара Хайяма известны русским читателям в многочисленных переводах. Для меня его некоторые стихи стали ориентиром при оценке существующей действительности. Я не всегда был удовлетворен качеством переводов и поэтому пред­лагаю стихи Омара Хайяма в моей литературной обработке, эти стихи помечены *.

В оформлении книги использованы иранские миниатюры. Иранская миниатюра возникла во время Иранского Возрождения в 11 веке, но получила широкое распространение после монгольского завоевания Ирана, т.е. в 13-17 вв. Использованы также в качестве иллюстраций картины неизвестных иранских художников и увеличенные копии миниатюр, которые я сфотографировал во время путешествия по Ирану в 2018 году. Увеличенные копии с миниатюр в Иране украшают иранские дворцы, музеи, изделия прикладного назначения современных иранс­ких мастеров...

© В.Н. Лимарев, 2022

ISBN 978-6-60473238-0                                © 2022

*Откуда мы пришли? Куда мы держим путь?

В чем смысл нашей жизни? Он непостижим.

Как много чистых душ сгорают, остается пепел.

На небо улетает от них дым.

*Навязчивая мысль меня пугает и томит:

Не слезы ль нам грядущее сулит?

Вина бокал — одно сегодня утешенье.

День завтрашний густою мглой закрыт.

Когда Вселенную настигнет день конечный
И рухнут небеса, и Путь померкнет Млечный,
Я, за полу схватив создателя, спрошу:

За что убиваешь ты меня, владыка вечный?

Путь творца и вершина творения — мы.
Мудрость, разум, источник прозрения — мы.
Этот круг мирозданья круговороту подобен:
В нем граненый алмаз, без сомнения — мы.

Приход наш и уход загадочны, их цели.

Все мудрецы осмыслить не сумели,

Где круга этого начало, где конец,
Откуда мы пришли, куда уйдем отсели?

О,мудрец! Если тот или этот дурак
Называет рассветом полуденный мрак,
Притворись дураком и не спорь с дураками.
Каждый, кто не дурак вольнодумец и враг.

*Ты хочешь разгадать загадки бытия?
Дневное философство, ночь без сна.

К чему, мой друг, все это?

Все ведь устроено без твоего совета.

Трудно замысел божий постичь, старина.
Нет у этого неба ни верха, ни дна.

Сядь в укромном углу и довольствуйся малым:
Лишь бы сцена была хоть немного видна!

Удивленья достойны поступки творца!
Переполнены горечью наши сердца.

Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала его, ни смысла его, ни конца.

*Бог создал на земле ни ад, ни рай.

И люди, созданные им, многолики.
Таится в них и зверь, и человек;

Злой дух и ангел — вместе в одном теле.

*Общаясь с дураком, не оберешься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:

Яд, мудрецом предложенный, прими,

Из рук же дурака не принимай бальзама.

*Дни молодости быстро пролетели.

Пропали навсегда веселья дни.

Нет ложа из свежескошенной травы,

В котором в юности купались мы.

Иранское Возрождение
Глава 1. Дом мудрости

Итальянское Возрождение (Ренессанс) 15-16 веков трак­туется историками как период, когда был прорыв в будущее человеческой цивилизации, ознаменованный высочай­шими достижениями в области науки, философии и ис­кусства. Но очень редко при этом говорят историки об Иранском Возрождении, которое произошло в Арабском Халифате — на шесть веков раньше, в то время когда Европа была погружена в "мрачное средневековье”.

В начале 9 века получила широкое распространение мусульманская философия. Мусульманские философы под влиянием античной и ближневосточной философской мысли пытались философски переосмыслить учение Мухаммеда. Мусульманскую философскую школу бого- словов-рационалистов стали называть школой (калам) мутазилитов. Основоположник этой философской школы Хасан аль-Басри (642-728). Мутазилиты отвергали мис­тицизм — учение о возможности познания Божества интуитивным путем. Они пытались дать философское и логическое обоснование основных положений ислама.

В 9 веке в Арабском Халифате иранские учёные прис­тупили к изучению научных трудов древнегреческих философов и учёных.

В 827 году халиф аль-Мамун (813-833), опираясь на мутазилитов, сформулировал и обнародовал некоторые принципы исламской догматики. Он выпустил поста­новление, в котором признавал мутазилизм истинным учением. Халиф аль-Мамун объявил мутазилизм основной государственной религией. Постановление было обя­зательно для всех мусульман. Преследовались те, кто уклонялся от признания официальной доктрины. Док­трина ограничила роль религиозных учителей и знатоков Корана и мусульманского права, считавших ранее, что только они имеют право интерпретировать священные тексты.

В частности в постановлении говорилось:

1.   О «сотворенности Корана», из которого можно было понять, что Коран создан благодаря литературным способностям пророка.

2.   О возможности не буквального, а аллегорического толкования Корана.

3.   Человек волен в сотворении как добрых, так и злых деяний, за которые Аллах либо вознаграждает, либо на­казывает.

4.   Поскольку «добро и зло» — объективные категории и существуют независимо от воли Аллаха. Аллах выс­тупает в роле справедливого судьи при оценке действий человека. Сам Аллах по своей природе добр и не может творить зло.

6) Аллах — единый извечно существующий Создатель. Извечны божественные знания, воля, могущество, вез­десущность.

По постановлению аль-Мамуна, человек, поступающий на государственную службу, был обязан публично заявить, что Коран сотворен, а не является вечным словом Божьим.

При халифе Абдуллах Аль-Мамуне в Багдаде возник «Дом мудрости», объединивший багдадских ученых. При

Доме Мудрости была создана обсерватория, где произ­водились астрономические наблюдения и расчеты, были проведены работы по определению длины градуса мери­диана.

Учёные, объединенные Домом Мудрости, изучали древ­нюю персидскую литературу, изучали труды живших в Ва­вилоне в 2-1 тыс. до н.э. учёных. Знакомились с достиже­ниями живших в это же время индийских и греческих учёных.

Кроме Багдада, центрами научной деятельности в Араб­ском Халифате были города: Дамаск, Гургаедж (Ургенч), Бухара, Самарканд, Исфахан и др. Переводы с греческого и сирийского, на котором до ученых стран ислама дошла значительная часть античной литературы, послужившая научной базой для дальнейшего развития непосредственно иранской науки.

На первый план вышла математика которая дала толчок развитию средневековой механики. Были созданы хит­роумные приспособления для поднятия тяжестей и воды для поливки полей и т.д.

После смерти Аль-Мамуна в 833 году его последователи менее рьяно искореняли инакомыслие в Халифате. Последним халифом-мутализитом был Васик (842-847). После смерти Васика, пришедший к власти халиф Му- таваккиль (847-861), перешел на сторону ортодоксального суннизма и объявил мутазилитов еретиками.

В Арабском Халифате наступил период непримиримой борьбы между учеными мутазилитами и сторонниками традиционного ислама, которые требовали буквального восприятия истины изложенной в Коране.

Глава 2.

Придворный поэт Абу Абдулло Рудаки

В конце 9 века персидскоязычные об­ласти Арабского Халифата на востоке стали фактически независимыми от Багдада. В Багдаде же у власти нахо­дились тюркские полководцы, которые

правили от имени династии Аббасидов, меняя по своему усмотрению халифов.

Арабский язык, который был языком правителей Вос­точных провинций, сменился новоперсидским (фарси), так как правителям-персам не было необходимости угождать арабам.

Новоперсидский язык — это персидский язык, засорен­ный арабскими словами.

При дворах правителей образовавшихся персидских государств придворные поэты стали ублажать слух прави­телей стихами на новом языке фарси. Стали записывать арабскими буквами свои стихи, появилась литература на языке фарси.

Большое значение для формирования языка фарси сыграл придворный поэт, творивший на рубеже 9 -10 вв. — Абу Абдулло Рудаки (ок. 860-941).

Это было золотое время для Рудаки: он купался в богат­стве и славе.

Как придворный поэт он восхвалял правителя Бухары — Насра ибн Ахмада.

Ты столько же щедр, как некогда Хатам.

В бою с врагами ты — второй Рустам.

Нет, ты Хатама в сотни раз добрей,
Рустама и сильнее, и храбрей.

Имели на правителя должный эффект и стихи:

*Смело в воду белоснежный скакун,

До колена пена пьяная доходит.

Возликуй, о золотая Бухара!

Падишах к тебе желанный подходит.

В это время в Средней Азии, благодаря развитому орошаемому земледелию, были обильные урожаи, наблю­дался также подъем ремесла.

Придворная знать искала развлечений и находила утеху в любовных интригах и обильных застольях. Это стихи о беззаботной веселой, жизни.

Будь весел и люби красавицу свою.

Подобен этот мир бегущему ручью.

О прошлом позабудь, грядущим утешайся.

Живи и радуйся живому бытию.

Рудаки прожил долгую жизнь при дворе правителя, там и состарился. Разгульная беззаботная жизнь уже не шла к лицу седобородому старцу, и в стихах появились новые нотки, вызванные раздражением нравами двора, уста­лостью от жизни.

*Заблудший, зачем забываешь о том,

Что вскоре предстанешь пред Вечным судом?

Ту жизнь, что подвигов нам даровала,

Ты прожил в ничтожестве жалком своем.

Двор эмира избавился от ворчливого старика, требую­щего к себе внимания.

Всеми оставленный, Рудаки доживал в своем селении в Таджикистане. Его не окружали дети и внуки, гуриям он был не интересен, так как уже не имел золота.

В это время он пишет:

Больному и заброшенному не сладко.

Сиделка у постели - лихорадка.

Томим я жаждой, плачет глаз

Слезой соленою, за каплей капля

Время, в которое жил Рудаки (9-10 вв.), было время, когда возвышенная любовь к женщине, родине, к своему народу была постепенно вытеснена суррогатными отношениями между мужчиной и женщиной, пьяные оргии заменяли молитвенный экстаз, подвиги во имя своего народа не совершались, везде присутствовал прагматический расчет и торгашество. Рудаки жил в то время, когда иранская ци­вилизация угасала, находясь в фазе «обскурация», т.е. «старость» (9-12 вв.). Небольшой подъем самосознания нации, в периоде «реорганизация» (10 век), мы наблюдаем в возникшем после распада Арабского Халифата - государст­ве Саманидов. Читая стихи «великого» персидского поэта Рудаки, можно понять, что в этот период преобладает в соз­нании народа потребительское отношении к жизни.

Придворный поэт Рудаки знаменателен тем, что он был основоположником новоперсидской поэзии. В знамена­тельный период Иранского Возрождения, когда деятелям искусства, философам, учёным покровительствовали правители, возникли литературные произведения социаль­ной направленности философского переосмысления существующей действительности.

Многие поэты подражавшие Рудаки практически неиз­вестны исследователям. Их четверостишия в будущем исследователи стали приписывать другому великому поэту и великому ученому Омару Хайяму.

Творчество Омара Хайяма - это завершающий этап Иранского Возрождения, начало господства мрачного сред­невековья в Средней Азии.

Глава 3. Бегство ученых на окраину Арабского Халифата

В 1017 году халиф аль-Кадир (991-1031) потребовал от му- тазилитов полного отказа от своего учения. Тех, кто отклонялся от традиционного ислама, объявляли ерети­ками, предавали проклятию с минбаров мечетей, высыла­ли, и даже казнили. Халиф выпустил «Постановление», подписанное влиятельными богословами-традициона- листами, чтобы можно было отличить верующего от неверующего. Это «Постановление» ознаменовало завер­шение становления мусульманского схоластического богослужения. При халифе аль-Каиме (1031-1075) по­ложение «Постановление» продолжало ревностно испол­няться. Отныне главным долгом истинно верующего мусульманина выдвигалось почитание сподвижников Про­рока. Послание стало наносить удар по развитию науки, ученые стали подвергаться преследованию.

В этот период, когда преследовались инакомыслящие, великий ученый Авиценна искал убежище на востоке Арабского Халифата, так как в начале 11 века при фактичес­ком распаде Арабского Халифата там образовались неза­висимые эмираты.

Спасала ученого медицинская практика, благодаря кото­рой он находил защиту управителей эмиратов. Находяще­муся при дворе правителя Исфагана ученому показали толстую папку доносов, поступающих от исламского духо­венства. Духовенство требовало: «Книги Ибн Сина подры­вают основы Корана, а он сам учит людей забывать Аллаха. Книги его нужно сжечь, а самого казнить или выгнать из страны».

Однажды Ибн Сина читал книгу ар-Рази «Обман про­роков», которая подвергало сомнению те чудеса, которые ислам приписывал мусульманским пророкам и святым.

Это вызвало неодобрение у надзирающего за библио­текой ревностного мусульманина.

После этого у Ибн-Сина родились стихи на злобу дня.

Когда к невеждам ты идешь высокомерным,

Средь ложных мудрецов ты будь ослом примерным.

Ослиных черт у них такое изобилье,

Что тот, кто не осел, у них слывет неверным.

Бегство ученых на окраину Арабского Халифата дало толчок к развитию научной деятельности на востоке Ирана и в Средней Азии, где и происходила завершающая стадия иранского возрождения.

В начале 11 века наблюдался расцвет научной деятель­ности на Востоке Арабского халифата.

Во времена правления хорезмшаха Хорезма Абу аль Хасан Али (997-1009) при дворе правителя была органи­зована своеобразная академия наук, в которую образован­ный правитель приглашал ученых. При дворе хорезмшаха работало много выдающихся ученых. Руководил изна­чально академией главный советник хорезмшаха визирь Ас-Сахли.

Ориентировочно в 1002 г. в Гургандж (Ургенч) прибыл бежавший из разграбленной тюрками Бухары великий ученый Ибн Сина (Авиценна).

Примерно в это же время вернулся на родину из города Рея (современный пригород Тегерана) великий ученый Бируни.

Известно, что в 1004 г. оба этих ученых проводили сов­местные научные исследования.

Академия Абу аль Хасан Али действовала до 1017 года, бы­ло проведено много научных исследований в сфере аст­рономии, математики, медицины, химии, физики, геогра­фии, минералогии, истории, философии, литературы, лингвистики, юриспруденции и других наук. В частности, в астрономии, были разработаны скорректированные астрономические таблицы по звездам и движению планет, а также новые астрономические инструменты. Применив эти инструменты, Бируни предсказал и исследовал лунное затмение в 1004 году.

Академия просуществовала вплоть до завоевания Хорез­ма войсками Газневидов в 1017 году. По приказанию султана Махмуда Газневи ученые их академии Мамуна должны были прибыть в столицу султаната Газну.

Бируни прибыл в Газни и там работал до своей смерти.

Ибн Сина бежал в независимые кня­жества Ирана.

Туда, где возникли благоприятные ус­ловия для научной деятельности.

Теперь непосредственно об иранском возрождении.

Глава 4.

Ученый, который опередил свое

время

Уроженец Исфахана Гиясаддин Абу-ль-Фатх ибн Иб­рахим Омар Хайям (1048-1123) после захвата Исфахана сельджуками, вероятно с родителями, перебрался в Самар­канд, а затем в Бухару. Там получил хорошее образование. Около 1069 г. он, находясь в Самарканде, написал трактат: «О доказательствах задач алгебры и алмукабалы» и другие научные труды.

Визирь Низам аль-Мульк (1018-1092), покровительствуя наукам, открыл в Исфахане, также как и в других круп­нейших иранских городах - Багдаде, Басре, Нишапуре, Балхе, Мерве, Герате - учебно-научные академии; по имени визиря они повсеместно назывались Низамийе. Для исфаханской академии Низам аль-Мульк возвел величест­венное здание возле самой пятничной мечети и пригласил в Исфахан для преподавания в ней известных ученых из других городов. В это время Исфахан славился ценней­шими собраниями рукописных книг.

Будучи известным уче­ным; Омара Хайяма был приглашен визирем Низам аль-Мульк в 1074 году для строительства и управле­ния дворцовой обсервато­рией в Исфахане.

В 1077 г. Омар Хайям за­вершил работу над книгой «Комментарий к трудным постулатам книги Евклида». В 1079 г. вместе со своими сот­рудниками ввел в действие календарь.

После смерти визиря Низам аль-Мулька и султана Ме- лик-шаха в 1092 году, власти больше не поддерживали развитие наук, научное заведение в Исфахане прекратило свое существование.

Омар Хайям стал подвергаться преследованиям со сторо­ны духовенства за свои стихи и научные работы, которые, по их мнению, подрывали основы ислама.

Омар Хайям был вынужден смириться.

Я раскаянья полон на старости лет.

Нет прощения мне, оправдания нет.

Я, безумец, не слушался божьих велений.

Делал все, чтобы только нарушить запрет.

Чтобы убедить духовенство в своей религиозности, Омар Хайям совершить хадж в Мекку.

Когда, во время хаджа, он прибыл в Багдад, то отказался от совместного застолья с почитателями его рубаи. Перед его поклонниками предстал совсем другой Омар Хайям.

В этом мире глупцов, подлецов, торгашей;

Уши, мудрый, заткни, рот надежней зашей,

Веки плотно зажмурь - Мудрец, позаботься
О сохранности глаз, языка и ушей!

Около 1097 г. Хайям работает врачом при наместнике Хорасана.

В 12 веке Омар Хайям, был востребован власть имущими только как врач, продолжает находиться при дворе Сельджукских султанов в Исфахане и Мерве. Он пишет:

Миром правит насилье, злоба и месть,

Что ещё на земле достоверного есть?

Где счастливые люди в озлобленном мире?

Если есть - их по пальцам легко перечесть.

В смутное время, которое началось в Иране в 12 веке, ученые не востребованы и подвергаются преследованиям, особое рвения проявляют фанатики-мусульмане в поисках еретиков. В это время активизировалась воинственная исламская секта «исмаилиты», которая своих противников стала уничтожать физически.

Омар Хайям дает характеристику времени, в котором он живет.

Если есть у тебя для житья закуток -
В наше подлое время - хлеба кусок.

Если ты никому не слуга, не хозяин -

Счастлив ты и воистину духом высок.

Тот, кто следует разуму, доит быка.

Умник будет в убытке наверняка!

В наше время доходней валять дурака,

Ибо разум сегодня в цене чеснока.

Омару Хайяму пришлось пережить забытье и одино­чество. Последние 10-15 лет Хайям провел в уединении в Нишапуре. Он мало общался с людьми. Об этом сообщает историк Бейхаки: «Был скуп в сочинении книг и препо­давания...». Эти годы, по-видимому, проходили тяжело. Он дружил только с книгой. В последние часы своей жизни Хайям читал «Книгу исцеления» Ибн-Сины. Он дошел до раздела «О единстве и всеобщности», положил на это место зубочистку, встал, помолился и умер.

Удивленья достойны поступки творца!

Переполнены горечью наши сердца:

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

Увы, участь любого гения - одиночество среди людей. Когда разрыв в знаниях между гением и остальной частью населения достигает определенного уровня, начинается отчуждение гения людьми и очень часто - травля.

Один китайский философ писал: «Я брожу среди людей, но радоваться как они простым и незатейливым вещам уже не могу. Я стал другим».

Пусть буду я сто лет гореть в огне,

Не страшен ад, приснившийся во сне;

Мне страшен хор невежд неблагородных, -
Беседа с ними хуже смерти мне.

Даты смерти Омара Хайяма разнятся: в одних источниках это 1122 год, в других 1123 год, третьи считают, что он умер в 1131 году и даже в 1134 году. Разброс большой, больше деся­тилетия.

По сути, не очень важно, когда наступила физическая смерть великого ученого.

Омар Хайям «был убит» ещё в конце 11 века, когда морально сломленный и преследуемый фанатиками, он перестал заниматься наукой и жил, заботясь о куске хлеба как первой необходимости, озлобленный на людей и ут­ративший смысл в жизни.

Вселенная Омара Хайяма

Глава 1. Омар Хайям - универсальный гений

«Омар Хайям - автор множества важнейших научных открытий - универсальный гений такой же величины, что и Леонардо да Винчи.

Написанные Омаром Хайямом стихи соответствуют мышлению нашей эпохи, и они не пользовались популяр­ностью при жизни автора. Современники не поняли не только философию стихов Хайяма, но и его важнейшие научные открытия. Он построил величайшую в мире обсерваторию, но её из-за ненадобности закрыли. Точ­нейший календарь, разработанный Хайямом, через некоторое время был заменен преж­ним, традиционным.

Омар Хайям был математиком, философом, астрономом и поэтом.

Такой человек не мог быть ограни­ченным фанатом веры, он никогда не сомневался в существовании Бога. Но Бог, в которого верил Хайям, это не личность, не добрый дедушка, вос­седающий на небесах. Бог - это Вселенский закон, которому починяется абсолютно всё.

Каждый нормальный человек имеет определенное представление о мире, причем не только о ближайшем мире, но и обо всей Вселенной. Другой вопрос - насколько его представления соответствуют объективной истине. Третий вопрос, который неизбежно волнует каждого, - какова его роль (и вообще человека) и задачи в этом мире. От ответа на этот вопрос зависят и те правила пове­дения, нормы отношения с другими людьми и с живым и неживым окружающим миром. По сути, речь идет о мо­рально-этическом комплексе». (Ю.В Мизун, Ю.Г Ми- зун:«Ислам в России»).

* Тревога вечная мне не дает вздохнуть.

От стонов горестных моя устала грудь.

Зачем пришел я в этот мир, который
Вершит загадочный свой путь.

«Хайям считал, что наша Вселенная является только частью мироздания, то есть всего Мира, созданного Богом. Весь Мир вечен, хотя наша Вселенная имеет свое начало и свой конец...

Наша Вселенная не единственная.

Хайям считал, что имеется мно­жество Вселенных. (Об этом ученые заговорили только в 20 веке). Мы живем только в одной из вселенных.

Поэтому человек на Земле не должен воображать, что именно он является конечной целью всего акта творения Вселенной, а точнее Мира.

Во Вселенной нет ничего лишнего, ничего несущественного. Муравей так же важен, как и человек.

Человек находится в поле постоян­ного внимания Творца, как и весь Мир, который он создал. Человеку Творец дал разум и способность творить. Ничего даром не дается. Человек должен, обязан этот дар использовать в полную меру...

То, что мы воспринимаем в каждый конкретный мо­мент - это только незначительная часть непрояв- ленного, потенциального мира. Основная, главная, опре­деляющая часть мира по Хайяму - это именно скрытый потенциальный мир, небытие.

Настоящий мир иллюзорен в том смысле, что второс­тепенное принимается за главное или, что ещё хуже, за единственно существующее. Смысл главного для человека скрыт...

Человек знает только некоторые сведения о Боге. Ос­тальное домысливается им. Разные люди домысливают по-разному». (Ю. В Мизун, Ю.Г. Мизун:«Ислам в России»).

* Тебя волнует: как узор земли и звезд рожден?

Мир древен. Многолик. Как море протяжен... Узорный мир когда-то появился

И снова в глубине исчезнет он.

«Творец сотворил все - как Добро, так и Зло. Это две стороны одной медали.

Что касается ада и рая, как полагает Хайям, их, ви­димо, и вовсе нет.

И вообще, надо меньше уделять внимания разным формальностям веры, а больше сосредотачиваться на земных делах.

Хайям призывает людей увеличивать сумму челове­ческого счастья. Для этого нужно вырваться из-под влас­ти рока, покончить с беспросветным существованием. Каждый должен заниматься самовоспитанием, тру­диться на общее благо.

Хайям приводит общечеловеческие правила поведения - не поддаваться гордыни, ни кичиться богатством, не быть жадным, помогать ближнему...

Особо Хайям призывает поддерживать свой дух на дол­жной высоте. Несчастье одного человека приносит нес­частья и другим. Все взаимосвязано, человек не может жить один. Хайям учил человека противостоять своим невзгодам. Человек должен остановить механизм разм­ножения зла.

Он призывает отказаться от ложных ценностей, поскольку они провоцируют жадность, злобу, зависть, гордыню.

Истинные ценности - красота природы, любовь, пение птиц, радость умного спора с друзьями, музыка, восторг научного познания, весеннее цветение». (Ю. В Мизун, Ю. Г Мизун: «Ислам в России»).

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,

Чем в число блюдолизов презренных попасть.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.

Супруги Мизун убеждают в своей книге «Ислам в Рос­сии», что пристрастие Омара Хайяма к вину очень преуве­личено и, как правило, является результатом ошибок пере­водчиков, которые не понимали глубоких философских мыслей, заложенных в его стихах, и любые аллегории воспринимали буквально.

Да, вероятно, переводчики грешили тем, что в стихи Омара Хайяма вкладывали свои мысли, тем самым искажая мысли философа до неузнаваемости.

Но не надо предпринимать попытку из человека делать икону.

Я не вижу ничего особенного и более того не осуждаю, если Омар Хайям любил иногда выпить и женщин.

*Мне б хлеба и вина бы жбан
И ночью с тобой среди развалин.

Я б пил вино и обнимал твой стан
И мне бы позавидовал султан.

Омар Хайяма истинные мусульмане обвиняют не только в вольнодумии, но и в пристрастии к греховным радостям жизни. Омар Хайям писал:

Мы как циркуль с тобою вдвоем на траве:
Головы у единого туловища две.

Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова попасть голова к голове.

Между Омаром Хайямом - гениальным ученым, и Омар Хайямом - человеком, которому были не чужды при­митивные житейские радости, нет противоречия.

Омар Хайям - человек, который далеко опередил свое время, и поэтому вполне естественна глухая стена непо­нимания современников. Он находил радость в употреб­лении вина, источнике по-ложи- тельных эмоций, приглушающем страдания непонятого гения. Оп­равдывая своё пристрастия, он считал, что Богу угодна его дея­тельность, а вино - та радость, которой Бог награждает ученого.

Верующий в Бога Омар Хайям писал:

*Не соблазняйся тем, чего не существует.

И не пленяйся тем, что неизбежно есть.

Покорствуй перед Богом данною судьбою

 И пей вино, раз начертал Аллах.

Обычно люди, которые лишают себя сексуальных ра­достей в жизни, не употребляют спиртные и другие легко возбуждающие средства (кофе, табак...) - люди с очень низким интеллектом и эмоциональное удовлетворение получают от религиозного дурмана, при помощи самов­нушения приводя в особое состояние, которое сродни наркотическому опьянению. Называть таких людей людь­ми с высокими моральными устоями - не от большого ума.

Попрекают Хайяма числом кутежей.

И в пример ему ставят непьющих мужей.

Были б столько заметны другие пороки -
Кто бы выглядел трезвым из этих ханжей.

Люди, которые кроме вина и секса не знают других радостей жизни - достойны презрения.

Все хорошо в меру. Люди с высоким интеллектом стараются не выходить за определенные рамки.

Если Вы выдающийся ученый, то Бог простит ваши слабости: рюмку вина, страсть к женщине. Если вы кроме вина не знаете других радостей в жизни - вы просто алкаш и ничего более, если кроме женщин Вас ничего интересует, то вы просто самец.

Ах, сколько, сколько раз, вставая ото сна
Я обещал, что впредь не буду пить вин.

Но нынче, господи, я не даю зарока:

Могу ли я не пить, когда пришла весна?

Для Омара Хайяма занятия науками было главной радостью в жизни. С годами все меньше и меньше людей было в его окружении с которыми общение доставляло бы ему радость. Вином он пытался заглушить свою трагическую участь - быть одиноким.

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем, что попало есть.

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Глава 2.

Омар Хайям: О жизни и вечности

*Был ли у нашего мира исток?

Это загадка, которую задал нам Бог.

Мудрецы напрягали свой мозг и потели,

Но никто разгадать её толком не смог.

*У жажды знаний я в плену,

И этим тягощусь я ежечасно.

Законы бытия постичь я не сумел,
Пытливый ум я напрягал напрасно

Этот мир красотою Хайяма пленил.
Ароматом и цветом своим опьянил.

Но источник с живою водою - иссякнет,

Как бы ты бережно его ни хранил.

Ты не вечен в этом мире земном.

Не властен над завтрашним днем.

Твои мечты развеет знойный ветер,

В пустыню превративший отчий дом.

Океан, состоящий из капель, велик.

Из пылинок слагается материк.

Твой приход и уход не имеет значенья:
Просто муха в окно залетела на миг.

*Богатством, безусловно, не заменить ума.
Но нищему и рай земной тюрьма.
Фиалка нищая к земле склоняет лик,

А роза глупой гордости полна.

*Я много знал напыщенных ослов
Пустых как барабан, источник громких слов.
Богатством что гордятся, громким именем.
Лобзать ботинки, ползать у их ног всякий готов.

Ученью не один мы посвятили год.

Потом учить других пришел и наш черед.
Какие ж выводы из этой всей науки?

Из праха мы пришли, и прах наш ветер унесет.

*Кувшинов с мудростью испил я без числа.

К старости сгорел Хайям дотла.
Иссякнет жизнь,- превращусь я в пепел.
Вновь зацветут сады, но без меня.

Даже самые светлые в мире умы

Не смогли разогнать в ночь явившейся тьмы.

Прощебечут нам сказки про светлые дни
И в постели улягутся, так же как мы.

*Когда вы соберётесь за столом,

Мои друзья - как дружная семья,
Налейте чашу мне и поставьте у места,

Где когда-то с вами восседал и я.

Порою некто гордо мечет взгляды: «Это - я!»
Украсит золотом свои наряды: «Это - я»!»

Но лишь пойдут на лад его делишки,
Внезапно смерть выходит из засады: «Это - я!»

Коль можешь, не тужи о времени бегущем,

Не отягощай души ни прошлым, ни грядущим,
Сокровища свои потрать, пока ты жив;

Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим.

*Если труженик в поте лица своего,
Добывающий хлеб, не украл ничего,

Почему он ничтожеству кланяться должен?
Даже если одет тот богаче его.

*Если низменной похоти станешь рабом,
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,

До чего ты дошел и что будет потом.

*Я не верю в мир замогильный.

Что истлевшие восстанут из праха,

Я не верю в жестокости ада.

И в блаженства прелестного рая.

Если все государства вблизи и вдали
Покоренными будут валяться в пыли,

Ты не станешь, великий владыка, бессмертным.
Твой удел не велик: три аршина земли

Сей мир, в котором мы живем, - мираж, не боле.
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?

*В этом мире на каждом шагу - западня.

Я по собственной воле не прожил и дня.

Без меня в небесах принимают решенья,

А потом бунтарем называют меня!

Благородство и подлость, отвага и страх -
Все с рожденья заложено в наших телах.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже.
Мы такие, какими нас создал Аллах.

*Что толку от ваших молитв господа?
Господь вас не слышит, в том ваша беда.
Блаженство в раю, аль гореть вам в аду -

Бог и до рожденья знал вашу судьбу.